2
Облака нависали над рекой, прогноз погоды пессимистично предсказывал дождь, а отчаянные туристы стояли перед байдарками, сжимая вёсла в руках. Инструктор Владимир раздал всем спасательные жилеты и герметичные мешки для вещей.
«А вот шлёпки лучше снять: если байдарка перевернётся, не будет времени их ловить», – посоветовал он.
На случай «кораблекрушения» Владимир дал и другие инструкции: сделавшую оверкиль (переворот вверх дном – прим. ред.) байдарку в воде ни в коем случае не переворачивать обратно, чтоб она не набрала воды и не утонула. В таком виде её проще будет дотянуть до берега. А чтобы никто точно не свалился за борт, нас научили правильно рассаживаться и грести.
«Капитан – самый тяжёлый в команде – садится назад: он будет руководить. Матрос сидит впереди, смотрит, чтобы байдарка не налетела на препятствия, и докладывает о них капитану. Вёсла только у них двоих. А посередине сидит пассажир. Его задача – наслаждаться сплавом и любоваться природой», – объяснил инструктор.
Управлять байдаркой не так уж и сложно: чтобы плыть прямо, нужно вырисовывать веслом восьмёрку, погружая в воду то левую, то правую лопасть. Для поворота влево гребите правым веслом. Чтобы развернуться, матрос и капитан гребут с разных бортов.
Я вызвалась быть матросом и попала в байдарку к чете пенсионеров – Людмиле и Сергею. Дочь и зять, которые подбили их на эту авантюру, гребли неподалёку. Семь байдарок нестройными рядами двинулись за судном Владимира.
С капитаном Сергеем мы поладили быстро и махали вёслами более или менее слаженно, чего нельзя было сказать о байдарке с гордым названием «Пильмень». Оттуда каждые пять минут раздавался капитанский крик «Коля, греби! Мы перевернёмся!», но матрос воплощал вселенское спокойствие и меланхолично замечал: «Не парься, пельмени всегда всплывают».
Фото Елизаветы Куравиной
Течение несло нас дальше и дальше, ветви деревьев наклонялись к самой воде, в реке колосились пушистые, как еловые лапы, речные растения и жёлтые кувшинки. Над байдарками кружили синие стрекозы, из зарослей без страха выруливали выводки утят, с берегов добродушно махали рыбаки. Пахло летом и свежестью.
«Аааа! Назад, назад! Табань! Камыши!» – вопль раздался сзади.
Все резко повернулись, наше судно качнулось, но устояло. Из камышей торчала только половина байдарки наших коллег по сплаву. Матрос Оля, оказавшаяся в зелёной западне, ругалась и пыталась выгрести.
О том, что выбраться им всё‑таки удалось, мы узнали только на привале. Оля уже не ругалась и со смехом рассказывала:
«Мы пытались обогнуть корягу, но речка узкая, и выравнять лодку обратно не успели. И вот наша байдарка несётся в заросли, а я просто запаниковала, уже представила, как мы переворачиваемся, и забыла, как тормозить. О том, что нужно было как минимум перевернуть вёсла, вспомнила уже в камышах. Хорошо, что у нашей байдарки терпеливый капитан».
На привале мы вытащили байдарки на берег, скинули спасательные жилеты и подставили лица выглянувшему солнцу. С непривычки мышцы в руках ныли, напоминая организму о своём существовании. Ноги и плечи противоречили друг другу: одним хотелось размяться и побродить по песку, а другим лечь и не шевелиться.
Некоторым пассажирам надоело лениво любоваться окрестностями, и после отдыха они поменялись местами с матросами. В моей байдарке изменений не ожидалось: ещё во время пути Людмила выпросила у мужа весло, махнула им разок и решила, что ей больше нравится держать телефон и всё фотографировать.
Перед второй частью пути инструктор объявил, что начинаются сложности: в воде много коряг, а местами нужно проплывать близко к берегу под ветками. Предупреждение начинающие байдарочники восприняли с энтузиазмом – приключение же! – и держались ближе к деревьям даже в спокойных местах. Суда сталкивались, их экипажи старались выгрести в нужную сторону, а остальные сушили вёсла, стоя в речной пробке.
Река петляла, и за одним из поворотов мы увидели то место, о котором предупреждал инструктор. Из воды торчали крючковатые ветки, похожие на костлявые щупальца речных монстров. Из‑за ряски нельзя было рассмотреть, что скрывается в глубине. Полоска чистой воды текла у обрывистого берега, с которого к реке тянулись и зелёные ветки, и высохшие палки.
Фото Елизаветы Куравиной
Отклоняться в сторону в байдарке опасно: качнёшься резко и окажешься за бортом. Поэтому, спасаясь от веток, наклонялись вперёд. Ряска и водоросли, как приспешники злых сил, цеплялись за вёсла, когда мы пытались задать направление.
«Нет, не надо слов, не надо паники. Это мой последний день на «Титанике!» – жизнеутверждающе запели на соседнем судне.
Опасность осталась позади. Владимир остановил свою байдарку, чтобы убедиться, что никто не застрянет. А мы пошли вперёд. Да так уверенно, что оказались первыми. И столкнулись с новой задачей: сухое дерево нависло над водой так, что образовало низкую арку, и только у левого берега осталось немного места – едва байдарка пройдёт.
«Может, дождёмся инструктора?» – неуверенно спросила я, слабо веря в наши силы.
Течение несло лодку прямо к дереву.
«Полный вперёд! – скомандовал Сергей. – Нас не догонят!»
Кто ж спорит с капитаном? Я налегла на вёсла, и мы на удивление удачно вписались между берегом и сухим стволом. Притормозившие было экипажи заметили наш успех и тоже устремились дальше.
За 20 минут до конца маршрута Владимир скомандовал всем причалить к ближайшему берегу: пропали две байдарки, и он отправился против течения на их поиски. Едва мы успели вылезти на берег и размять ноги, как появились отстающие. Они не перевернулись и даже никуда не врезались, просто кому‑то из команды оказалась необходима «техническая остановка».
О том, что грести осталось недолго, мы узнали по запаху плова, дожидающегося нас на берегу. Ароматы специй заставляли энергично махать вёслами: даже на матроса Колю с «Пильменя» капитан больше не кричал.
И вот берег, твёрдая земля под ногами и 15 км сплава за спиной. А в душе ты ещё покачиваешься на лёгких речных волнах, слушаешь шелест склонившихся к реке деревьев и улыбаешься неопределённо-прекрасному приключению.
*