3
Женщина жаловалась на давление администрации одной из школ:
«Директор очень настаивала, что для нас лучше идти сразу в коррекцию», – написала она.
Автор поста пояснила, что психолого-медико-педагогическая комиссия (ПМПК) дала аналогичные рекомендации. Однако, признавая, что у ребёнка есть особенности в поведении, родительница, тем не менее, планировала отдать его в обычную школу по прописке. Потому что, по её словам, он коммуникабелен, не агрессивен, умеет читать и писать и по итогам тестирования в детском саду готов к учёбе.
Мнения комментаторов разделились. Одни негодовали из‑за ущемления прав ребёнка и настойчиво рекомендовали его маме всеми правдами и неправдами добиваться своего. Другие советовали ей прислушаться к рекомендациям специалистов:
«Попробуйте коррекционный класс. Это не приговор и не ярлык. Я работаю в школе с коррекционными классами. После начальной школы они все идут по одной программе – что обычные, что коррекция. Многие пишут, что дети обидят и т. д. А вы не пробовали подумать, что ВАШ ребёнок там себя будет чувствовать неуютно, видя успехи других?»
«Сейчас в каждой школе есть коррекционные классы и их бояться совершенно не стоит. Там мало детей и у учителей есть возможность уделить внимание каждому, повторить правило ещё раз. И программы там с развивающими элементами…»
Мы безуспешно пытались связаться с автором поста, чтобы выяснить подробности конфликтной ситуации и как она в итоге разрешилась. Зато разобрались, как в регионе устроена система образования особенных детей.
Образование в нашей стране гарантировано всем детям без исключения, в том числе и тем, которые не могут из‑за физических, психических и умственных особенностей овладеть обычной школьной программой и нуждаются в специальных условиях. Такие обучающиеся с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) занимаются по адаптированной программе и специальным учебникам.
Важно, что учиться эти дети могут не только в коррекционных интернатах, но и в отдельных классах, группах и даже вместе со здоровыми детьми в обычных школах по прописке. Последний вариант называют инклюзивным образованием, сегодня его называют наиболее прогрессивным: ребёнка не вырывают из семьи. Кроме того, считается, что постоянное общение со здоровыми сверстниками помогает особенным детям адаптироваться в обществе, здоровые же ребята учатся сочувствию и сопереживанию.
По информации регионального департамента образования, в Белгородской области в прошлом учебном году в 983 инклюзивных классах очно учились 3 136 детей с ограниченными возможностями здоровья.
В дошкольных учреждениях тоже есть разделение. В детсадах имеются как обычные общеразвивающие группы, так и группы комбинированные. В последние ходят и малыши с особенностями развития, и здоровые. Для дошкольников с нарушениями речи, слуха, зрения, опорно-двигательного аппарата, с задержкой психического развития, интеллектуальными нарушениями, расстройствами аутического спектра создаются компенсирующие группы. В прошлом году их посещали более 6 тыс. белгородских детей (в том числе 565 инвалидов).
«Если ребёнка с ограниченными возможностями здоровья зачисляют в обычную группу, в ней, как и в специализированной, создают соответствующие условия. Однако на это требуется некоторое время – на поиск специалистов, внесение изменений в штатное расписание, разработку специальной программы», – поясняет начальник управления общего, дошкольного и дополнительного образования Марина Назаренко.
Коррекционных школ-интернатов в Белгородской области шесть: один в Белгороде (№ 23), по одному в Новом Осколе, Короче, Алексеевке и два в Валуйках. В прошлом учебном году там жили и учились по адаптированным образовательным программам 805 детей с тяжёлыми нарушениями речи, слуха, зрения и интеллектуальными нарушениями (из них 430 инвалидов).
Коррекционный класс в школе и компенсирующая группа в детском саду появляются, как только там набирается достаточное количество детей одного возраста с ОВЗ. Но если о медицинских проблемах чада родители сами спешат сообщить воспитателям и учителям, то об особенностях в поведении или развитии часто молчат, либо действительно не замечая их, либо надеясь, что в детском коллективе они будут незаметны или исчезнут. При такой родительской позиции даже осторожные намёки педагогов на то, что ребёнку нужна помощь специалистов, чаще всего воспринимаются в штыки.
А уж когда родители такого ребёнка слышат о необходимости пройти психолого-медико-педагогическую комиссию, то и вовсе устраивают скандал, обвиняя учителей в педагогической некомпетентности и предвзятом отношении к чаду. А между тем задача этого консилиума специалистов (педагога, логопеда, психолога, дефектолога, социального педагога, невролога и психиатра) не в том, чтобы «поставить штамп на ребёнке», а в том, чтобы выяснить причины проблем в его поведении и обучении и подсказать пути их решения.
«Психолого-медико-педагогическая комиссия, руководитель образовательной организации могут лишь порекомендовать родителям ту или иную группу или класс для обучения, право выбора всегда остаётся за родителями», – говорят в региональном департаменте образования.
В прошлом учебном году в 83 коррекционных классах общеобразовательных школ обучались 834 ребёнка.
Ресурсные классы в регионе начали создавать в 2017 году специально для детей с расстройствами аутистического спектра (РАС). В новом учебном году такие особые классы имеются уже в семи общеобразовательных школах (№ 37 и 43 Белгорода, № 6 и 21 Старого Оскола, № 12 и 17 Губкина и № 2 Валуек).
Ресурсный класс представляет собой отдельный кабинет для занятий детей с РАС. Учатся они по специальным программам, составленным в соответствии с индивидуальными образовательными потребностями ребёнка. От обычных классов эти кабинеты отличаются тем, что пространство в них разделено на большее число зон. Помимо учительского стола и нескольких обычных ученических парт со стульями, в них имеется зона для индивидуальных занятий (парты в ней снабжены перегородками с трёх сторон, чтобы оградить особых детей от чрезмерной сенсорной нагрузки) и зона сенсорной разгрузки с бескаркасными стульями-мешками для пассивного отдыха и игровым оборудованием для динамической разрядки.
Некоторые уроки дети с расстройствами аутистического спектра посещают вместе со своими нейротипичными одноклассниками. Там их могут сопровождать специально обученные индивидуальные помощники – тьюторы, которые являются своеобразными мостиками между особенными детьми и учителем.
«Конечно, само по себе пребывание ребёнка с РАС в общеобразовательной школе не гарантирует эффективного обучения академическим навыкам. Но специальные условия: ресурсный класс, адаптированная программа, помощь тьютора, а также присутствие типично развивающихся детей в качестве модели для подражания и среды для общения – помогают ребёнку с РАС быть более успешным в освоении школьной программы, способствует формированию коммуникативного поведения, расширению жизненного опыта и лучшей социализации», – подчёркивает Марина Леонидовна.
Кроме того, небольшое количество детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья учится на дому – (901 в прошлом году), дистанционно (общение с педагогами по интернету и с помощью других современных технических средства связи) в медицинских организациях и в семье (семейное образование).
Валентина Шатило, директор Дубовской школы с углублённым изучением отдельных предметов:
Фото Тамары Акиньшиной
«В нашей школе созданы условия для инклюзивного образования. Все нужные специалисты: и педагог-психолог, и учитель-логопед, и дефектолог, и социальный педагог – есть. Нужен был тьютор одному из детей – мы ввели в штат и этого специалиста. Всего у нас учится больше 1 000 детей, из них 35 на сегодняшний день – учащиеся с ограниченными возможностями здоровья.
Для этих детей, конечно, созданы специальные условия, чтобы они успешно справлялись с освоением образовательной программы. Для каждого ребёнка педагоги совместно с психологами создают её адаптированный вариант. У нас есть свой психолого-медико-педагогический консилиум. На первом заседании он рассматривает заключения психолого-медико-педагогической комиссии и утверждает образовательную программу, направленную на коррекцию нарушений и отклонений в развитии ребёнка. В середине года на втором заседании анализируются результаты, программа корректируется, что‑то в неё добавляется, что‑то исключается. В конце года оценивается результат, который показал ребёнок. Педагоги и психолог работают в тесном контакте, учителя проходят курсы повышения квалификации по инклюзивному образованию.
Детям с нарушениями речи учителя не засчитывают логопедические ошибки, экзамены ученики с ограниченными возможностями здоровья сдают в щадящем режиме, даже на дому – если они там обучались. Объём домашнего задания у них меньше. Учитывается и оценивается определённая норма знаний по их индивидуальным образовательным программам».
Яна Вакушина, педагог-психолог Дубовской школы:
Фото из личного архива
«Я оцениваю познавательные способности каждого ребёнка с ограниченными возможностями здоровья, смотрю, как у него проходит адаптация в классе, и на основе этих оценок и наблюдений составляю ему индивидуальную программу. В ней прописываю методы развития когнитивной сферы, социализации. Логопед при необходимости пишет программу постановки звуков. Медработник следит за соматическим здоровьем этих детей, а социальный педагог знает всё об их семьях и условиях обучения и воспитания.
У нас очень много людей в школе, которые каждого особенного ребёнка полностью ведут. Есть и школьный всеобуч: проводим просветительскую работу с родителями. Объясняем им, как принимать особенного ребёнка таким, какой он есть, как его развивать. И готовы в этом родителям помогать.
Наши дети с ограниченными возможностями здоровья все успешны. Все социализированы, поступают в учебные заведения после 9-х классов, получают профессию».
Елена Гришина, мама школьника с РАС:
«У нас замечательная ситуация: школа маленькая, в здании четыре класса, и в нашем, четвёртом, всего 16 детей. На уроки музыки и окружающего мира, физкультуру и изо мы ходим вместе со всеми детьми, а когда они уходят домой, с нами индивидуально занимаются учителя по оставшимся четырём предметам – русскому языку, математике, литературному чтению и английскому. А ещё мы шесть часов в неделю рисуем и лепим в филиале художественной школе, который располагается в здании нашей начальной.
Мы учимся по адаптированной образовательной программе, рекомендованной ПМПК. На контрольных ребёнку можно пользоваться справочными материалами, а её время не ограничено. Учителя часто идут нам навстречу: другие дети выходят отвечать к доске, а нам на окружающем мире, например, на парту глобус приносят, чтобы сын что‑то на нём показал. Но усваивать по образовательной программе мы должны тот же объём знаний, что и другие дети.
И логопед, и психолог каждую неделю с ребёнком занимаются по рекомендации ПМПК. Но в школе я постоянно рядом с сыном. Конечно, работать я не могу. И вот мой вывод: инклюзию особенным детям обеспечивает в основном не государство, а сами родители».
Владимир Тараненко, председатель регионального отделения Всероссийской организации родителей детей-инвалидов, отец школьника с ДЦП:
Фото из личного архива
«Нигде не создана качественная доступная среда, ни в одной школе Белгорода. То есть ребёнок-инвалид самостоятельно попасть в школу не сможет, постоянно его нужно кому‑то таскать. Огромная проблема – отсутствие 1 200 требуемых тьюторов и помощников, которых детям выписывает ПМПК. У моего ребёнка, например, прописан помощник, у многих расовцев – тьютор. Но их нет. И специалистов в школе для детей с разными особенностями не хватает. Например, у моего сына ЛФК ведёт простой физрук, который по идее не имеет права этого делать. И он не знает, как правильно оценивать возможности такого ребёнка. Получается какая‑то иллюзия инклюзии.
Многих детей после 9-го класса просят перевестись на дистанционное обучение – по компьютеру. То есть дома сидите, мы вас возить никуда не будем, но числиться вы будете на инклюзивном образовании. Хотя при домашнем обучении нужно, чтобы учитель приходил к ребёнку на дом, а они не ходят – общаются по скайпу.
В прошлом учебном году мы два дня в неделю ездили в школу и три дня приходил к нам учитель на дом – получалось такое смешанное образование, плюс по скайпу ещё некоторые предметы. Здесь усматривается нарушение ФГОСов, хотя многим родителям, наоборот, такая система нравится.
Идеальная инклюзия, как я её понимаю, – это максимальное включение в образовательный процесс особенных детей, когда они как можно больше времени находятся совместно со здоровыми детьми в классе, обеспечение всеми мерами, которые прописаны ПМПК. Нам бы хотелось, чтобы выполнялись все ФГОСы и предписания Минобра по организации инклюзии в школах».
*