2
Последний раз я была на Крейде два года назад с ребятами, которые снимали здесь сериал про зомби, потому что режиссёр именно в местных ландшафтах увидел идеальные декорации. Время идёт, а район по‑прежнему притягивает к себе креативный класс.
Вот Михаил Чесноков, к примеру, разглядел спортивный потенциал в обычном ангаре: привёз 500 тонн песка, наполнил нехитрым оборудованием, и теперь здесь можно круглый год играть в пляжный волейбол. Круглый год и почему‑то в темноте.
«Идея безумная, чем и запоминается в итоге «песочница», – рассуждал Миша. – Я подсмотрел её в Питере – там находится единственная, насколько мне известно, подобная площадка в России, и даже турниры проводят. Теперь такая же есть и у нас. Приходите попробовать!»
«Уот, собственно, зе фак», – читалось в глазах подруги, когда я предложила встретиться в десять вечера в ангаре, и она сказала: «Буду. Только не наряжайся красивей меня».
Ненарядная я, Оля в белом и четверо отчаянных парней, двоих из которых мы никогда раньше не видели, – вечер пятницы обещал быть идеальным. Тушите свет.
В темноте всегда происходит всё самое интересное, а в ангаре – вдвойне. Со щелчком выключателя здесь творится настоящее волшебство: волейбольная сетка, линии разметки и мяч вдруг начинают светиться в лучах ультрафиолетовой лампы и превращаются в кислотные пятна и линии, а лица людей, ощущение пространства и смысл жизни, наоборот, исчезают. Добро пожаловать на волейбол!
«На самом деле мы позвали вас не в мяч играть, ребят», – отпустила я шутку за триста, но её никто не оценил.
Зато все оценили Олину идею «не наряжаться». Ещё бы: в белой майке она уже вовсю купалась в УФ-лучах и выглядела как на лучшей дискотеке на Ибице, в то время как я в синей майке потухла и не выглядела как на лучшей дискотеке на Ибице. А когда она прицепила неоновые браслеты из фикспрайса на руки (и даже на ноги, и вообще не скажу куда), мне настал полный блэкаут.
«Надо играть в майках кислотных цветов или использовать краску для бодиарта,– вовремя посоветовал организатор вечера. – При творческом подходе получаются необычные образы».
Спасти мой образ мог только аквагрим, и я взялась за дело. Ребятки тоже вскоре обнаружили себя с розовыми усами, в очках с ядовито-зелёной оправой, языкастыми смайлами на животах и рисунками в стиле Поллока на всех остальных свободных от одежды поверхностях тела. Космическую темноту ангара постепенно рассеяли звёзды волейбола.
«Игра в темноте помогает спортсменам-любителям лучше чувствовать мяч и партнёров по команде, перемещения соперников и прогнозировать траекторию полёта», – уверял Миша, как будто мы пришли сюда за этим.
Впрочем, сейчас проверим.
Меня и Олю развели, как девочек, по разные стороны сетки – «чтобы силы были примерно равны» – и зачем‑то назначили капитанами. Ущербность мужской логики открылась почти сразу, потому что мы оказались как бы двумя сторонами личности центрального блокирующего ВК «Белогорье» Дмитрия Мусэрского. Причём Оля была той его частью, которую все боготворят за пушечные подачи, а я – той другой, при появления которой на подаче фан-сектор обычно закатывает глаза и кричит «ничо, ничо!».
Спасало одно – нашим доигровщиком (а также связующим и либеро) был Серёга ака Тетюхин, который и подавал как господь, и в защите тащил даже самые бесперспективные мячи, и в целом рулил рисунком игры.
Например, он периодически кричал мне: «Аут!», но я слышала: «Лена, беги и достань этот мяч!» Я бежала, касалась мяча рукой, и он уже наверняка улетал за пределы площадки к дикому восторгу соперников. Серёга в такие моменты снова оглашал ангар криком, воспроизводить который я, конечно, не буду.
К середине матча мы вспомнили, что не придумали названия командам. Так мы стали «Бешеными тиграми», а команда Оли так ничего и не придумала, хотя она и утверждала потом, что они назвались «Тестостероном в конце тоннеля».
А может, так всё и было, ведь доподлинно известно, что тестостерон в ультрафиолете даёт суперсилу. По‑другому просто не объяснить, что их команда «сделала» нас в третьей и четвёртой партии и довела дело до тай-брейка. Мы не на шутку взволновались и становились всё больше бешеными, и всё меньше – тиграми.
Как капитан, я вдохновляла ребят и повторяла: ну‑ка соберитесь, тряпки! Ребята почему‑то собрались и закончили матч в нашу пользу – 3:2. Свист, дудки, волна на трибунах.
Потом были попытки выпить разом все запасы воды, отскрести аквагрим и не умереть от смеха, разглядывая фоточки на экране камеры. А вот какой послематчевый комментарий мне удалось получить у капитана «Тестостерона» и моей снова подруги Оли:
«На площадке мне гораздо больше хотелось совершать конвульсивные движения под зубодробительное техно, нежели кидать мяч, благо последнего в темноте всё равно не видно, в отличие от светящихся фосфором зубов, каракулей на невидимых телах и наших туманных перспектив в плане спорта.
В целом мы хорошо провели время, много смеялись и по‑братски хлопали друг друга по ладошкам. Я немного раздражалась от глупых пропусков совершенно простых мячей просто потому, что воспалённый темнотой, бликами лазера и флуоресцентной краски мозг не мог рассчитать расстояние до мяча или аута. Нормальный аттракцион на разик».
Миша тем временем обещал привезти ещё 400 тонн свеженького просеянного песочка, так что скоро нас ждут ещё регби и теннис в ангаре. Да, Крейда уже не та!
*