7
«Сам я деревенский, и мать переживала, чтобы сын выбился в люди. Всё искала для меня тёплое место в городе. После армии, в 1980-е, я немного поработал на заводе слесарем. Но родительница моя не сдавалась: «Что это за работа: в пыли, в грязи, чем от колхозной отличается?» В общем, подключила всю родню, знакомых, и через какое‑то время нашлось для меня место в солидной организации – водителем у начальника. Помогло то, что в армии я генерала возил. Ну и мама отвезла кому надо полкабанчика. Так и стал я личным водителем у не последнего человека».
«Это сейчас богатеи водителям платят из своего кармана, а тогда за казённый счёт пользовали. А обязанности что тогда, что сейчас – крепостные. Начальник до ночи на заседаниях, а ты под окнами или в курилке ждёшь. Он по девкам, и ты без сна. Переезжает он – ты на подхвате, подай-принеси, родню надо встретить – поднимаешься ночью и едешь. Я холостой был, не страдал сильно от графика.
Года три в общаге обитал, комнату снимал. Потом шеф (назову его Иванычем) вдруг спрашивает: «Почему не женишься?» Когда, спрашиваю, да и жилья у меня нет. Девчонка была хорошая на примете из местных, но в примаки я не хотел. Иваныч ничего не сказал, а через неделю велел в профком заявление написать на квартиру. И через полгода я её получил – пусть старенькую, убитую однушку-хрущёвку, но свою! Всё тогда можно было. Эту квартиру начальник у одного предприятия за какие‑то «моральные долги» выбил. Под новоселье подгадал я свадьбу. Удачно вышло. Тогда я понял, что мама права была. И место у меня неплохое. Просто кое‑что перетерпеть надо. Ну и помалкивать».
«Я от природы вообще не говорливый, да и стесняюсь незнакомым открываться. Иваныч тоже молчун. Бывало, до Москвы доедем и словом не обмолвимся. Поначалу мне даже казалось, что он меня недолюбливает. Иногда мог в машину сесть и не поздороваться. А потом, когда стал узнавать его жизнь, понял, что это не со зла. Драли с него три шкуры, хоть и величина был. В то время чуть что не так – вызывают на партсобрание. Всё время в страхе жил, что вылететь может или ославят на всю область. Он вечером в машину сядет и таблетки горстями пьёт. Поэтому требовал, чтобы вода всегда была в бардачке. Я молча сижу, смотрю, чтоб «не отъехал». После нескольких таких случаев мы вроде как сблизились. Не откровенничали, нет, просто это чувствовалось. Вроде как мы заодно, команда.
Фото Вадима Заблоцкого
Несмотря на стрессы, Иваныч непьющий был. И за это ему отдельная моя благодарность. Другие ребята-водилы начальников на себе периодически таскали, наркологов на откачку домой возили. Неприятно это. Получается, что ты поневоле влазишь в жизнь чужого человека. А он от твоей просвещённости и болтливости вроде как зависит потом. Мне это никогда не нравилось: меньше знаешь – крепче спишь.
Потом жизнь показала, что это самая правильная позиция для такого, как я, приближённого. Несколько раз меня пытались раскрутить на правду о шефе, когда разные игры начались в политике, экономике в 1990-е и позже, в интригу втянуть какую‑то хотели. Но на мне где сядешь, там и слезешь. Да и не вникал я ни во что. Мне всегда казалось, что мой Иваныч – правильный мужик. Он рабочий был, много на себя тянул, людям помогал. Если и возьмёт какой пакет – весь его «грех». Хотя положением и пользовался, но не наглел. Мне от его связей иногда тоже перепадало».
«Кроме той первой квартиры был ещё гараж. Тогда была мода на собственные. Задумал и Иваныч себе построить. Договорился об участке в городе, а потом меня спросил: «Будешь строиться?» Я с женой посоветовался, она двумя руками за. Кстати, она ни разу в жизни не попрекнула меня работой: всё понимала, детей сама, считай, учила в школе, кружки разные, ремонты, а я к полуночи возвращался. Это тоже не каждая выдержит.
Тогда шеф и мне землю взял рядом со своей. И поставил меня на два месяца туда, считай, прорабом, а сам в это время на личной машине ездил. Он кирпич покупает, и я заодно, бетон тоже на двоих везут. Получилось всем хорошо – сделали качественно и дешевле, чем одному строиться. Я этот гараж потом продал, когда сын учиться пошёл. Пригодился, короче.
Но до этого я с подачи начальника сам выучился. Настало время, когда руководителей заставили получать профильное высшее образование. Ну и моего допекли – учись или уволим. Он опять мне говорит: тебе бы тоже неплохо диплом получить. И пошли мы вдвоём в студенты. Ему уже за 50 было, мне – 35. Как раньше заочное образование называли? Заушное. Так и было в основном. Что‑то, конечно, почитаешь. Но в основном он звонил куда‑то, зачётку мне отдавал, я её со своей заносил. Иваныч‑то второе высшее через три года получил, а я ещё столько же пыхтел. Но выучился. И дипломную работу почти всю сам написал. Просто стыдно уже было. Да и подумал: вдруг, правда, когда сгодится? Короче, стал я крутить баранку с дипломом инженера».
Фото Вадима Заблоцкого
«Начальник мой в лихие времена устоял, не сгинул, даже на повышение пошёл. Ну и меня, конечно, с собой забрал. Мне потом говорили, что он условие поставил, что придёт только со своим водителем. Я обалдел. Это же вроде как орден. В глаза никогда не хвалил меня, а показал, что ценит. Меня даже на слезу пробило. На новом месте, правда, недолго мы покатались – два года. Иваныч в столицу засобирался, мне предложил, но честно предупредил, что определённости там нет. Я не рискнул. Семья, всё такое. Пожалел потом, правда.
После него мне с шефами не везло. А может, привык уже к одному типу руководителя, ведь больше 20 лет проработали. Новые начальники совсем другие были. Гонору много, да дела мало. Водитель для таких – пустое место, считай, не человек. Особенно я настрадался, когда женщину (небольшую, кстати, шишку) мне поручили возить. Вот у кого я золотой рыбкой был на побегушках: маму отвези, детей забери, машину личную в ремонт отгони. За каждый списанный литр бензина душу вынет. Заседать она страсть как любила – до 9–10 вечера народ держала. И маются все: и подчинённые, и водители.
Но главное – отношение. Разговаривала со мной, как с холуем, словно одолжение делала. Я даже спать перестал на нервной почве. В общем, она так меня допекла, что я задумался: сколько ещё буду баранку крутить? Случай помог. Если без подробностей, ушёл с казённой службы, открыл своё дело. И диплом мой, кстати, очень пригодился: сейчас их у предпринимателей требуют. Не скажу, что жизнь спокойнее стала. Есть свои плюсы и минусы, когда на себя работаешь. Мне, наверное, легче, чем другим. Всё‑таки учитель у меня хороший был. Самое главное – показал, что надо всех людей уважать, с которыми работаешь, независимо от ранга. Я только теперь это до конца понял».
*