1
Максим Войченко собирает мусор на Харьковской горе, во всех домах там мусоропроводы, а это значит, что он 222 раза останавливает машину и выходит из кабины. На бачок уходит около минуты, и мусоровоз ползёт дальше. Большая оранжевая громадина просачивается по узким дворикам, у меня возле каждой легковушки сердце замирает, а он только смеётся:
«Шесть зеркал, я всё вижу!»
Смотреть приходится в оба. Лабиринты из девятиэтажек – какая‑то архитектурная ошибка. Тут и легковушкам‑то не разъехаться, а уж о мусоровозе архитекторы, похоже, вообще не думали. А жильцы усугубили и без того сложную логистику – поставили клумбы на тротуаре.
«Вот отремонтировали дворы, сделали парковки, но люди всё равно машины на дороге оставляют. А мне как подъехать? Иногда из‑за чьей‑то легковушки не могу контейнер забрать. Мы в таких случаях номер машины записываем и мастеру отправляем, пусть с РЭУ разбираются, – говорит Максим. – Ввели бы штрафы да обязали таких водителей за свой счёт вывезти мусор – сразу бы дисциплина наладилась».
Очередной «Матиз» стоит рядом с баком. Хозяин сильно рискует. Железная клешня проносит бак в каких‑то сантиметрах от легковушки. Мы сдаём задним ходом, иначе из двора не выбраться.
В следующем дворе – шлагбаум. На этот случай у Максима магнитный брелок: выходит, прислоняет – въезд открыт.
У следующего дома большая часть двора занята неухоженными клумбами, стоянки крошечные, фонарные столбы натыканы чуть ли не посреди проезжей части.
«Обещали убрать фонарь при ремонте, но так и стоит, – ворчит Максим. – Передвинь фонарь и клумбу на пару метров, и всем станет легче дышать».
Пока грузили мусор, въезд перегородила машина. Хозяин беспечно оставил её прямо поперёк дороги, недотянув пары метров до бордюра. И вот ситуация: на въезде скорая, на выезде мусоровоз. А вернувшийся водитель легковушки уехать не торопится – он решил поговорить по телефону.
Авто у мусорных баков часто мешают в работе.
Фото Ирины Дудки
В кузов машины вмещается около 70 бачков мусора. Внутри работает пресс, он клокочет, заставляя машину сотрясаться.
На Ватутина – ЧП: забился мусоропровод. Бак из этого подъезда наполняли трижды.
«Это ещё ничего, забился всего до четвёртого этажа. Бывает, до девятого всё забито, да так, что между этажами по контейнеру выгружаем, – машет рукой Максим. – А крысы, знаете, какие там бегают? Я как‑то бак закатывал, так на меня прямо сверху свалилась. Я бы убрал все мусоропроводы и выставил баки на отдельную площадку, как в Строителе сделали. И в домах чище, и нам работать быстрее, но жители этого не хотят – лень нести ведро к бачкам».
Поэтому некоторым жильцам первых этажей можно только посочувствовать – баки с мусором благоухают аккурат под их окнами.
— Нас постоянно ругают, что из машин течёт, но это же не мы эти машины придумали, и мусор не мы бросаем, компот не мы выливаем в мусоропровод, а сами жители. Я что – приехал, забрал то, что нагрузили, – рассуждает водитель.
— А как вы относитесь к сортировке мусора?
— Сортировать, конечно, нужно, но я не представляю, как это будет. Сейчас во дворы еле заезжаю, а будет три бака, это значит и три мусоровоза? Не уверен я, что люди будут сортировать. Не получится это сразу, время нужно, чтобы привыкли. У нас крупный‑то мусор от мелкого не всегда сортируют. Бывало, в бак и диван засовывали. Логика простая: не нужен – значит мусор.
В большинстве дворов крупногабаритный мусор складируют рядом с баком. За ним приезжает отдельный грузовик, чтобы увезти на полигон.
В одном из дворов рядом с площадкой для баков – мешки строительного мусора, один сложили в бак. Максим отбрасывает его к остальным. В эти баки его складывать нельзя. Во‑первых, тяжёлый и портит гидравлику мусоровоза, а во‑вторых, утилизируют его на другом полигоне.
Вторсырьё.
Фото Ирины Дудки
К полудню все баки опустошены, и мы едем на полигон. Количество таких рейсов за смену у Максима зависит от наполняемости баков. В понедельник три-четыре рейса, сегодня вторник – два.
На полигоне все мусоровозы вываливают содержимое из своих утроб в большую кучу. Экскаватор сгребает мусор к конвейеру – это и есть мусороперерабатывающий завод. Он довольно примитивен: все работы выполняют вручную работники конвейера. Они выбирают пластик, пластмассу, алюминий, картон, бумагу. Отобранное брикетируют – это вторсырьё. А большую часть мусора вывозят для захоронения.
Крупный мусор тоже сортируют – металл отдельно, дерево отдельно. Есть цех для утилизации медицинских отходов.
С каждым годом количество мусора прибавляется: Белгород растёт, заселяются дома в микрорайонах ИЖС. Поэтому работы у Максима и его коллег меньше не будет.
*