0
— Два года вы возглавляли «Халкбанк» – сильнейший клуб Турции. Почему решили его покинуть?
— В Турции сильно упал курс лиры. Они сказали: «Извини, но мы вынуждены отозвать своё же предложение». «Халкбанк» – хорошая команда: мы дважды выиграли чемпионат страны, выиграли Кубок. Но из‑за экономических проблем не было возможности продолжить там работать. Я ждал, когда всё наладится, но глупо ждать, когда есть предложения от других хороших клубов.
— В «Белогорье» до вас за полгода сменилось четыре тренера. Не настораживала ли вас такая текучесть кадров?
— Я верю в себя. Когда ты читаешь, что сменился один тренер, второй, третий – да, звучит не очень. Но с другой стороны, история «Белогорья» о многом мне говорит. Это великая команда. Вот почему я согласился. Я знаю, как это работает: если ты показываешь результат, ты остаёшься. Нет результата – ты заканчиваешь. Я буду делать всё возможное, выкладываться по полной с моей командой, чтобы показать хороший волейбол.
— Предложения от других клубов рассматривали?
— Можно было бы поговорить с «Моденой» или «Любе» – это очень хорошие команды. От команд уровня «Латины» или «Монцы» мне не хотелось принимать предложения. Там ситуация напоминает Турцию – мне опять бы пришлось ждать, захотят ли они поменять тренера или усилить команду. А в «Белогорье» у меня уже хорошая команда.
— Часто главный тренер приводит в команду своих помощников. У «Белогорья» своя большая скамейка помощников – местных тренеров. Как вы сработались?
— Я сразу сказал, что мне нужен свой тренер по физподготовке и статистик, и они приехали со мной. Я знаю, что здесь есть Богомолов и другие профессионалы, и нормально их принял. Сейчас у нас прекрасные отношения. Думаю, было бы не совсем правильно приводить помощников со стороны, ведь они не знают ситуацию внутри российского волейбола, внутри клуба. Так что Богомолов и Казаков очень сильно помогают мне во всём – и с передвижениями, и с игроками, и с пониманием менталитета.
— Когда вы подписывали контракт, знали о том, что Дмитрия Мусэрского в команде не будет?
— Когда я говорил с президентом Шипулиным, он сказал, что у Мусэрского контракт с «Белогорьем» ещё на два года. Потом мне позвонил менеджер и сказал, что Мусэрский не хочет здесь оставаться. Я рассчитывал, что у меня будут два доигровщика и Мусэрский. Ещё я хотел бы взять диагонального и рассматривал кандидатуру Майкла Санчеса-Божулева (в сезоне-2011/2012 выступал в новосибирском «Локомотиве», имеет российское и кубинское гражданство – прим. авт.). Но у этого парня остались нерешённые проблемы с Новосибирском. Нет диагонального, нет Мусэрского – моя команда совсем не такая, какой я её видел изначально. Но я весьма амбициозный тренер, поэтому собираюсь упорно работать, чтобы привести ту команду, которая есть, к высоким позициям в российском чемпионате.
— Вы участвовали в комплектовании команды? Иностранных доигровщиков выбирали вы?
— После ухода Тетюхина нам потребовались доигровщики, и я порекомендовал взять двух иностранцев. Мне кажется, у российских клубов нет необходимости брать иностранных игроков на позицию центрального блокирующего – здесь у местных высокий уровень. А доигровщиков – вполне. Это моё мнение.
— После поражения в Казани (0:3) капитан Денис Земчёнок припомнил, что вы разозлились, но при этом назвал вас хорошим психологом. А как бы вы сами описали себя как тренера?
— Мне кажется, моя сильная сторона – это умение создать позитивную атмосферу между мной и командой. Я стараюсь быть гибким, так как любое напряжение рано или поздно приведёт к разрыву. В Казани мы не показали хороший волейбол. Был момент, когда мы шли впереди на 3–4 очка, но в лицах своих ребят я видел страх. Они боялись играть, боялись выиграть. Разумеется, я был зол. Я давал определённые установки команде и, конечно, не удовлетворён, когда эти установки не выполняют.
Это одна из проблем – язык тренера. Не в смысле – английский, итальянский или русский язык. Не это мешает. Я говорю о взаимопонимании. Мы не так много времени работаем вместе. Моя команда пока далека от той, какой я хочу её видеть. Надо больше работать, чтобы сделать её такой.
— Вы много лет работали в Италии. В чём главная разница между российским и итальянским волейболом?
— В отличие от России, в Италии нет разрыва в уровнях команд. Там даже лучшим клубам придётся поработать, чтобы не проиграть матч вторым командам.
В Италии и России очень разная атмосфера во время матчей. Там очень много фанатов приходят на игру. Здесь такого нет. Например, когда мы играли кубковые матчи в Сургуте, никто не пришёл. Никто. Не знаю, какова атмосфера в Белгороде, потому что пока мы сыграли дома только один матч (завтра, 24 ноября будет второй – прим. ред.).
Когда заходишь в итальянский бар выпить кофе, люди сразу подбегают и говорят: «Пожалуйста, выиграйте!» Или: «Ну почему вы проиграли?!» Это определённого рода давление. А здесь – кто знает волейболистов? «Белогорье» имеет большую историю. Но кто знает об этом? Никто.
— Не скучаете ли вы по работе в Италии? Ходят слухи, что вами очень интересуется клуб «Чивитанова»…
— Это просто кто‑то из журналистов пишет. Это просто фейк, тут даже нечего обсуждать. Конечно, я люблю Италию, потому что я играл там 13 лет и работал 22 года. Я говорю по‑итальянски. Успех пришёл ко мне в Италии. Но сейчас я в Белгороде и пытаюсь делать свою работу как можно лучше. Кто знает, что будет завтра? Нет смысла говорить о будущем. Может, клуб не будет удовлетворён моей работой. Может, я буду не удовлетворён, что моя команда не способна выиграть всё. А я хочу выиграть всё.
Кстати, декабрьский номер журнала «Спортивная смена» уже вышел.
*