22
«Одна из ярких примет детства – новенькие, только купленные учебники, – вспоминает жительница Шебекинского района Татьяна Бондаренко. – Как приятно было их брать в руки, не то что те, что выдают моему внуку».
Единичные экземпляры учебников хранились в школьной библиотеке, но использовать их из‑за выдранных или разрисованных страниц никто не хотел, все покупали новые.
«Это было непросто, в свободной продаже их не найти. У родителей знакомая работала в книжном магазине, поэтому у меня проблем с учебниками не возникало. А одноклассники, бывало, пользовались одним на двоих, – продолжает Татьяна. – Тетради, дневники и прочие школьные принадлежности были у всех одинаковые, ведь выбор канцелярской продукции разнообразием не отличался».
Оборачивать учебник полагалось газетой, которую складывали особым образом. Потом в продаже появились рулоны бумаги для обёртывания, чуть позже – высший шик – пластиковые обложки.
Если сегодня каллиграфия стала дорогостоящим увлечением, то 50 лет назад другого способа выводить школьные каракули просто не было. В некоторых белгородских школах детей по‑прежнему учат писать перьевыми ручками, и это считается передовой методикой.
«Нажим – волосяная, нажим – волосяная, эти слова учителя я помню и через 50 лет, – рассказывает белгородка Ольга Савельева. – Тоненьким пёрышком то еле проводишь линию, то давишь, и вдруг с кончика пера соскальзывает предательская клякса, и весь труд насмарку».
В каждой тетрадке лежала мягкая голубая, розовая, фиолетовая промокашка.
«Сколько раз было: к написанным, ещё влажным буквам аккуратно прикладываешь промокашку, а тут сосед по парте задевает твой локоть, и на всю страницу чернильные разводы. А ещё помню, что в тетрадях в клетку почему‑то не было полей. Приходилось их разлиновывать красным карандашом».
Вскоре чернильницы-непроливайки сменили авторучки с тоненькой пипеткой на конце для подсоса чернил из баночки, а в 1970-е годы на радость школьникам разрешат пользоваться шариковыми ручками.
Средняя школа № 12, Белгород, 1963 год.
Фото из группы «Белгородика» из группы во «ВКонтакте» (vk.com/belgorodika)
«Какая же это была гордость, когда тебя, робкого первоклашку, приняли в октябрята, – продолжает Бондаренко. – Меня сейчас ночью разбуди – отбарабаню: «Октябрята – дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут». А главное – теперь ты носишь пятиконечную звёздочку, в центре которой портрет кучерявого юного Ленина».
Класс делился на «звёздочки». Был командир, цветовод, санитар, библиотекарь. Октябрята помогали старшим, собирали металлолом, макулатуру и очень хотели стать пионерами.
«Я так гордился, что в третьем классе меня приняли в пионеры, что холодной весной ходил с расстёгнутым пальто, чтобы все видели мой галстук», – рассказывает Андрей Чудов.
На линейке давали торжественное обещание пионера Советского Союза. Текст обещания печатали на задней обложке школьных тетрадей.
«До сих пор мороз по коже, когда слышу звук горна: с торжественного выхода барабанщиков, горнистов, знаменосцев начинались линейки, на которых обсуждалась школьная жизнь. «Будь готов», – говорил вожатый. «Всегда готов», – дружно кричали мы, поднимая руку», – добавляет Чудов.
А вот что вспоминает Татьяна:
«Общественная организация объединяла нас, в школе постоянно проходили мероприятия, дети с учителями сами готовили их. Каждый отряд носил имя пионера-героя, и мы действительно многое знали о своих героических сверстниках».
Школьники занимались полезными делами. Рапорт полувековой давности от комсомольской организации ровеньской школы: «Для заводов страны мы собрали 10 тонн металлолома. Распространили книг на 70 рублей. Посадили две тысячи деревьев, вырастили и собрали на пришкольном участке 98 центнеров кукурузного зерна».
«Когда спустя 25 лет на родительском собрании в школе голосовали за то, чтобы класс убирали не дети, а уборщица, я вспоминала своё детство. Сбор урожая после уроков и мытьё кабинетов считались само собой разумеющимися», – уверяет Бондаренко.
А тех, кто не хотел учиться и работать, песочили в «Молнии». На альбомных листках редакторская группа рисовала карикатуры на прогульщиков, добавляла едкий текст и вывешивала в классе. На переменах возле них собирался народ, попасть в «Молнию» никто не хотел.
«Кубинский» отряд школы № 19, Белгород, 1964 год.
Фото из группы «Белгородика» из группы во «ВКонтакте» (vk.com/belgorodika)
«1 сентября в первом классе учитель попросил прочитать надпись на кабинете. Я была единственной, кто смог это сделать, – вспоминает Ольга Савельева. – Тогда никому в голову не приходило учить ребёнка писать, читать дома. А для чего тогда школа?»
Ученики спокойно переходили из одной школы в другую: образовательная программа была единой. В дневниках младшеклассников ещё нет слова «математика», вместо него «арифметика». Уроки технологии называли коротко и ясно – труды.
Много кружков по предметам, которые учителя ведут бесплатно. С отстающими учениками занимаются их одноклассники.
«Хорошо учиться – основное патриотическое дело учеников. В отрядах работают пионерские группы взаимопомощи. Ребята, хорошо успевающие по предметам, занимаются с неуспевающими», – писала в 1968 году «Ленинская смена».
Ольга смеётся:
«Это сейчас ребёнок идёт с кругленькой суммой к репетитору, и в голову ему не придёт пропустить занятие. Мы же двоечников после уроков ловили по всем этажам: не очень‑то они хотели заниматься дополнительно ни с отличниками, ни с учителями».
Перед советской школой поставили задачу: к 1970 году перейти к всеобщему среднему десятилетнему образованию. Для этого надо сократить начальное образование с четырёх до трёх лет, чтобы с четвёртого класса заниматься по программе средней школы.
Позже, в 1986-м, «Ленинская смена» напишет:
«Почти во всех начальных школах Валуйского района не было второгодников. Поэтому валуйским учителям доверено первыми в области и одними из первых в стране учить первоклассников по новой программе. Её они усвоят гораздо быстрее своих сверстников, за три года вместо четырёх».
Линейка в школе № 1, Белгород, 1960-е годы.
Фото из группы «Белгородика» из группы во «ВКонтакте» (vk.com/belgorodika)
Ещё несколько лет оставалось до выхода программы «Клуб путешественников». А пока о жизни в других странах узнавали в клубах интернациональной дружбы.
«По книгам, по письмам изучаем жизнь школьников за рубежом. Часто отправляем посылки своим друзьям за границу: в бандеролях книги о Ленине. И мы тоже получаем толстые пакеты: немецкие пионеры прислали нам книги о Карле Марксе и Кларе Цеткин», – писала в «Ленинской смене» председатель волоконовского клуба.
А вот что вспоминает Андрей Чудов:
«Конверт с яркой маркой на чужом языке был чудом. Я изучал немецкий и два года переписывался с мальчиком из ГДР. А моя сестра – английский и очень завидовала мне, так как переписываться со сверстниками из капстран запрещали».
Ольга Савельева часто рассказывает внуку, как училась.
«Он удивляется, что в начальной школе я не знала про капроновые ленты, а заплетала только атласные. А ещё тому, что моя старшая сестра прыгала до потолка, когда в школе купили радиолу. Праздничные вечера заканчивались танцами, пусть количество пластинок можно было пересчитать по пальцам», – добавляет Савельева.
Как бы ни менялась школа, но и через 50 лет здесь человека учат дружить и думать. Ребёнок решает первые проблемы и радуется первым победам. Никакие интерактивные доски, цифровые лаборатории не помогут учителю, если он видит не душу ученика, а объект воспитания. И какими бы продвинутыми ни были наши дети, в сентябре они с таким же волнением садятся за парты, как и их сверстники полвека назад.
*