2
Мы пьём кофе в скромном офисном помещении. На стенах – чертежи, в шкафу – мини-лаборатория, на рабочем столе – фотографии нефтяных разливов и шламовых амбаров. За соседним столом Владимир Полевой и Данил Аверков, молодые инженеры, выпускники технологического университета. Они занимаются английским с учителем: директор фирмы Владимир Гаргома вкладывается в образование своих сотрудников, поскольку им много приходится работать за рубежом.
Три года назад он открыл в Белгороде компанию, которая делает оборудование для переработки отходов нефтяного производства. Первые установки созданы для переработки бурового шлама (отходы при нефтедобыче). Сейчас Владимир с коллегами модифицируют её для переработки других видов отходов – мусора и навоза.
У Владимира нет высшего образования, он получил все инженерные знания на практике, отработав 18 лет за границей в нефтяных компаниях:
«Я родился в Казахстане и стал работать разнорабочим в сервисной компании в нефтяной промышленности. Компания принадлежала американцам, и, увидев мой интерес к этой сфере, они стали вкладываться в меня: я начал учить английский, теорию, через год достиг приличного уровня, через три стал международным специалистом, руководил проектами в Алжире, Казахстане, Норвегии. Один из этих проектов получил премию British Gas Award».
Несколько лет назад Владимир решил обосноваться в России и, выбирая город, где хорошо жить с семьёй и воспитывать детей, остановился на Белгороде.
«Идея разработки давно витала в голове. Началось всё с рабочих поездок по России. У нас довольно много территорий, где добывают нефть, и всегда возникает вопрос: что делать с отходами производства? Отходы нефтяной промышленности годами копятся в отстойниках и амбарах, загрязняя окружающую среду», – рассказывает Гаргома.
Буровой шлам, который состоит из смеси воды, буровой смазки и разрушенных горных пород, образуется на производстве в огромных количествах. В России его обычно сжигают, выбрасывая в атмосферу токсичный дым, либо закапывают в землю – делают шламовые амбары. Там они лежат десятилетиями не разлагаясь – Владимир упоминает амбар в Азербайджане, который создали во времена Второй мировой войны, – он сохранился с тех пор в неизменном виде.
Владимир Гаргома.
Фото Ольги Алфёровой
«В Европе вообще нельзя делать такие амбары или сжигать шлам, – говорит изобретатель. – У нас же нет жёсткого контроля за утилизацией таких отходов. Но при этом компании грозят большие штрафы за загрязнение окружающей среды».
Владимир вместе с партнёрами из Одессы, Тюмени и Норвегии разработал и собрал индукционную установку, которая в закрытом режиме, без выбросов в атмосферу, перерабатывает буровой шлам, разделяя его на воду, масло и сухой остаток. Полученное масло стоит около 100 тыс. рублей за кубометр. Его можно использовать в буровом растворе, как топливо для генераторов либо печное топливо. Сухой остаток можно прессовать в грануляторе (который также разработан совместно с российскими инженерами) и использовать на площадках на месторождении или как насыпь для грунтовой дороги. Воду после очистки можно использовать для нужд буровой компании. Получается экономное и экологичное производство.
«Мы сделали демонстрационную мини-установку и начали с нею мыкаться. В России не проявили интерес к данной технологии, в отличие от Европы. В Норвегии есть программа Innovation Norway, которая рассматривает технологические проекты и идеи. Наш проект вызвал интерес. Создание большой установки, которая может обслуживать одну-две буровые вышки, пополам оплатили государство и частный бизнес. Права на установку находятся у норвежцев, но договор позволяет создавать нам аналогичные установки в России».
Недавно компания Владимира получила второй патент на установку. Она пригодна не только для бурового шлама. Её можно модифицировать для других отходов, например перерабатывать мусор, отсортированный от стекла, камней и железа. Из пластика, бумаги и органики получается топливо. А если установить механизм рядом с сельхозпредприятием, то можно перерабатывать навоз в качественное и недорогое удобрение.
«У нас конкурентоспособная установка на мировом рынке. Если её делать в России, она будет стоить около 55 млн рублей, если заказать западную – то раза в четыре больше, – рассказывает Владимир Гаргома. – Однажды на форуме в Норвегии мы встретили российскую компанию, которая обратилась за помощью в переработке отходов. Почему не к нам? Потому что нет доверия русскому производителю. Я боюсь, что эти технологии быстрее реализуют за границей, чем у нас. Но это мне кажется неправильным. У нас хорошие специалисты. Во время работы нам помогал с консультациями профессор из БелГУ Виктор Бочаров. А программное обеспечение для этого сложного механизма нам написал белгородский программист».
Компания Владимира ищет людей, которые хотели бы развивать экологичное производство в России:
«Это сложный путь, но я патриот. Я много лет провёл за границей. Когда я буду дома пользу приносить?»
*