11
Как коренной житель Первоуральска, да еще и журналист, я, само собой, знала о существовании клуба «Капер» и о том, чем там занимаются. Однако познакомиться ближе с местными дайверами и их предводителем Владимиром Костицыным все как-то не получалось. До тех пор, пока на прошлой неделе редактор не сообщила: «Иди к Владимиру Аркадьевичу. У клуба юбилей — 45 лет». И я пошла.
Владимир Костицын, основатель и бессменный руководитель клуба «Капер», сидел за столом и, казалось, перелистывал старые карты, словно шкипер, сошедший со страниц книг Владислава Крапивина. Сходство еще больше усиливали подвернутая шапка и щетина на щеках. И, само собой, глаза у него оказались голубыми и искрящимися, как морская вода, в глубины которой он столько раз погружался. Владимир Аркадьевич строго-настрого запретил писать о нем, говоря, что юбилей отмечает не он, а основанный им клуб подводников. Из уважения к нему, придется выполнить просьбу.
Фото Анны Неволиной
Когда Геннадий Казанский и Владимир Чеботарев снимали фильм «Человек-амфибия», который вышел на экраны в 1961 году, они даже не догадывались, что первоуральский мальчишка Володя Костицын настолько вдохновится подводным миром, что захочет стать водолазом. А Володю поразила возможность погружаться под воду, открывая невидимый с поверхности мир.
Поэтому он проучился на курсах для подростков, которые были организованы на водолазной станции на Нижне-Шайтанском пруду. А в 1967 году, после еще одной учебы, получил звание тренера-инструктора.
Фото Анны Неволиной
С этими корочками инструктора Владимир Костицын отправился в ДОСААФ, поскольку подводный спорт в то время курировала эта организация.
— Пришел, говорю: «Надо бы секцию подводного плавания создать. А то люди есть, а снаряжения нет», — вспоминает Владимир Аркадьевич, — мне дали добро и выделили подвал на улице Ватутина, в котором бомбоубежище было. Вообще, все приличные подводники всегда в подвалах собираются, даже сейчас.
Фото Анны Неволиной
Когда дали объявление о наборе в секцию подводного плавания, от желающих научиться погружаться под воду не было отбоя:
— Народу тьма была. Приходили все: чуть не ползающие младенцы и старики, которых уже вот-вот на катафалке увезут, — рассказывает Владимир Костицын.
Клуб решили назвать «Капер» — клуб аквалангистов Первоуральска. И только потом Владимир Костицын сотоварищи узнали, что каперы — это морские разбойники, имеющие лицензию на грабеж. Однако название решили не менять.
Фото Анны Неволиной
Первый выпуск «Капера» — 24 человека.
— Когда все экзамены в Свердловске сдали, удостоверения получили, я статеечку написал и отнес ее в «Подзнаменку» (газета «Под знаменем Ленина» — ред.), — говорит Владимир Аркадьевич, — потом смотрю, она вышла, но цифр никаких нет. При случае зашел в редакцию, спросил, почему так поправили. А цензор, который там в то время работал, говорит: «А как же можно такую информацию публиковать? А если шпион прочитает, сразу подумает, что в Первоуральске готовят военных водолазов. А это, может, секретная информация».
Фото Анны Неволиной
Со временем подвал, выделенный ДОСААФ, облагородили. И неизменно каждую весну и осень спасали его от потопа: вода стояла так, что можно было плавать на надувной резиновой лодке.
Первоуральские аквалангисты активно переписывались с подводниками из других стран, оттуда присылали журналы и книги.
— Мне пришлось выучить чешский, польский, чтобы все это переводить, — улыбаясь, говорит Владимир Костицын, — я переводил и на машинке перепечатывал.
Фото Анны Неволиной
С трудностями было сопряжено не только получение информации о подводном спорте, но даже изготовление водолазных костюмов, купить которые в готовом виде было практически невозможно.
Фото Анны Неволиной
— Приходилось многое делать своими руками, — рассказывает Владимир Костицын, — о чем-то читали, до чего-то доходили своим умом. Вот, например, на подкладку для костюмов лучше всего было брать вискозу, но ее было не купить. Трикотаж очень долго сох, поэтому как-то постепенно мы пришли к мысли, что можно использовать женские колготки в качестве подкладки. Надевать и снимать легко, сохнет быстро, наружный слой прочнее становится — идеально. Приходилось литературу по кройке и шитью изучать: как плечо реглан сделать, чтобы удобнее было, при выкраивании учесть, как обмеры идут, чтобы где-то костюмчик посвободнее был, учитывать при этом свойства растяжения тканей.
Фото Анны Неволиной
Сейчас в Первоуральске не так много желающих постичь азы подводного спорта.
— Я анализировал как-то цифры и пришел к выводу, что есть цикл в пять лет: сначала количество желающих учиться растет, достигая пика, постепенно снижается, а после снова начинает расти, — делится Владимир Костицын.
Фото Анны Неволиной
Несмотря на то, что учеников маловато, программа обучения все та же. За год с нуля в «Капере» учат дайверов. После обучения водолазы владеют и теоретическими, и практическими знаниями. Знают, как устроен акваланг, умеют разбирать, собирать и регулировать его, знакомы с техникой безопасности под водой, знают все об анатомии дыхательных органов и дыхании, как физиологическом процессе, свойствах газов и о многом-многом другом.
Фото Анны Неволиной
Первые практические занятия проходят в бассейне.
— Раньше мы даже новичков сразу под лед запускали, а сейчас стараемся лишний раз людей не морозить, — признается Владимир Костицын, — в бассейне, после определенной части теоретических занятий, будущие водолазы учатся надевать и снимать снаряжение, дышать втроем с одной маски, если возникнет аварийная ситуация, удалять воду из маски, не паникуя при этом.
Фото Анны Неволиной
С погружением в открытых водоемах в окрестностях города — большая проблема, все они очень грязные.
— В Нижнем пруду — настоящая помойка. Подходить страшно даже в гидрокостюме, — возмущается Владимир Аркадьевич, — хоть ты и одет, и обут, но лицо-то… А там трупики кошачьи плавают, вся грязь городская туда стекает. Поэтому приходится нырять в Галкинском и Сухореченском карьерах, хотя и их уже успели основательно загадить.
Фото Анны Неволиной
Занятия в «Капере» бесплатные. Заниматься подводным плаванием можно с 14 лет, но, по словам Владимира Костицына, все-таки дайвер должен быть несколько старше, хотя бы на год-два. Предварительного отбора в клубе нет.
Фото Анны Неволиной
— Отбор у нас естественный, — смеется Владимир Костицын, — чувствуются люди, особенно на выезде: слабенькое у него плечишко, норовит на чужой спине выехать. А хорошие ребята сплачиваются, помогают друг другу. Причем, не только во время погружений, но и по жизни.
Фото Анны Неволиной
Сертификат, который выдают в «Капере» после обучения, дает возможность заниматься дайвингом во всех странах мира.
Фото Анны Неволиной
Владимир Костицын говорит, что каждая экспедиция «Капера» по-своему интересна, каждая полна приключений, про каждую можно рассказывать множество историй. Вот некоторые из них.
В Невьянске еще перед революцией была построена драга для добычи золота из пруда, район-то там золотоносный. Драга представляла собой архимедов винт (как в мясорубке), по которому грунт со дна озера поступал в бункер и промывался. Намытое золото ссыпалось в коробку, запертую на три замка. Вот однажды спустили драгу в озеро, она пошла по дну, а потом она внезапно загорелась и затонула. Вместе с золотом.
Первоуральским водолазам предложили поискать остатки драги и, конечно, коробку с золотом. От такого предложения отказаться было невозможно.
Фото Анны Неволиной
— Искать-то искать, но где? — говорит Владимир Костицын, — как она шла по дну? Где затонула? Местные говорят: «Там», — и рукой машут. Но на воде ориентиров нет, поэтому «там» — это непонятно где. Решили пройти по руслу пруда, потому что драга наверняка по самому глубокому месту шла. Нашли траншею от драги. Вправо или влево идти? Пошли вправо. Шли-шли, траншея кончилась. Пошли обратно. Идем, руки потираем: сейчас золотишко найдем. Шли-шли. Опять траншея кончилась. А драги нет, исчезла. И золото нам не досталось.
Там же, в Невьянске, «каперовцы» решили поискать затопленные демидовские подвалы, где по легенде чеканилось золото. Приехали они в Невьянск, походили по архивам. Нашли карту с непонятными пунктирами: одна линия пунктиров вроде как в плотину упирается, другая к башне подходит. А приезжавшие ранее в город геологи выяснили, что в грунте какие-то полости есть, аккурат по этим пунктирам.
Фото Анны Неволиной
— Старожилы нам рассказали, что когда-то давно в пруд свои отходы слил завод, вся живность погибла, и возле одного из домов на берегу стал виден настил из досок — вроде как вход в подвалы, — рассказывает Владимир Костицын, — мы туда. Стали щупами грунт пробивать, где-то щуп в дерево уперся. Стали ил разгребать. Погребли-погребли, доски нашли, заборчик пошел какой-то. Сидим на берегу, отдыхаем. Подходит старый дед. На дворе лето, а он в валенках, треухе, фуфайке. «Что тут делаете?» — спрашивает. Мы объяснили, что, мол, вход в подвал нашли. А он: «Какие подвалы? Тут раньше у купчихи купалка была, так чтобы мужики не заглядывали, она забор велела поставить». Так легенда и рухнула.
В чувстве юмора первоуральским подводникам не откажешь:
— Как-то мы насыпали в горшок латунных колечек, с виду похожих на золотые, монеток всяких разных старых, из употребления вышедших. Запаковали его, положили под водой. Потом сняли, как его «нашли», открыли. «Золото» рекой лилось, — улыбаясь, говорит Владимир Костицын, — унесли это видео на один из местных телеканалов с просьбой показать 1 апреля.
Фото Анны Неволиной
Видео вышло. В городе ажиотаж поднялся, все звонили, спрашивали, что с золотишком, куда дели? Потом вообще из милиции пришли, мол, раз нашли клад, должны ¼ государству отдать. Я видео показал, как мы этот горшок пакуем и напомнил, что видео показали по телевидению 1 апреля. А кто поверил, тот…
Под Пермью есть озеро Молебное. По легенде на его берегу стояла церковь. Утром пришли люди молиться, а ее нет, ушла под воду. Нас филиал академии наук пригласил выяснить, какова природа этого озера, как оно образовалось, снять его карту, глубины определить. Ну, и церковь за одним поискать. Это была первая серьезная работа «Капера». Приехали мы ночью, нас никто не встречал. А утром просыпаемся, а вокруг люди, в основном старики, с дрекольями стоят. Бить нас. Вроде как, тут озеро святое, а вы приехали.
Фото Анны Неволиной
Но ничего — поговорили, народ успокоили. Стали погружаться, озеро неглубокое — метров 18 всего, и вдруг почувствовали запах сероводорода. Но как это возможно, если мы в баллоны воздух закачиваем через фильтры? Как сероводород мог попасть в акваланг? Решили, что через тоненькую мембрану резиновую сероводород диффундировал. А раз сероводород, значит, на дне озера что-то гниет под слоем ила. И это что-то очень большое. Может и церковь, кто знает.
*