0
Блог кардиолога Вадима Кучумова
Самый главный прибор в кардиологической реанимации — дефибриллятор. Коробочка, два электрода, похожих на «утюги». Разряд электричества — и в считанные секунды тело фиолетового цвета, без давления и пульса и с огромной перспективой отойти в мир иной превращается в полноценного человека. Я до сих пор удивлен, что дефибриллятору нет памятника. Памятники лягушкам есть, собакам, самолетам, клавиатурам. А дефибриллятору — нет. Когда-то, в далекие 90-е годы, только дефибриллятор, как меч у рыцарей, оставался единственным и последним оружием в арсенале российских кардиологов.
С помощью этой штуковины оживляют людей, когда останавливается сердце. И время на все про все дается не более 5 минут, ибо если замешкаться, то начинает умирать головной мозг — и все усилия становятся напрасными.
Мистические и оккультные деятели исписали тонны бумаги на тему того, что увидел человек на том свете за эти считанные минуты — про различные «коридоры» и «лучи света». Герой Филатова в «Забытой мелодии для флейты» вообще успел пообщаться за это время с десятками людей. Но часто все это является плодами фантазии и не имеет никакого отношения к действительности.
Жил себе поживал мужчина в полном расцвете лет (это когда немного за 50, и все в жизни хорошо). Работал на «Хромпике», любил в нерабочее время пивком-водочкой побаловаться, но все очень прилично — потому что смены часто стояли, в том числе — ночные, шибко не забалуешь. Ну, бывало иногда — то давнет, то кольнет в груди, но кто на такие пустяки из уральских мужиков внимание обращает?
И вот однажды после смены в душевой так у мужика давнуло, что через несколько секунд свет померк в глазах. Он умер. И умер бы окончательно, если бы не было рядом мастера, который когда-то проходил факультативные курсы сердечно-легочной реанимации и
учился на них он, по-видимому, неплохо. Чудо-дефибриллятора в раздевалке хромпикового завода, конечно, не оказалось, поэтому дыхание рот-в-рот и непрямой массаж сердца мастер начал делать довольно ловко, а зевак мигом отправил звонить в «Скорую».
Чистая математика: скорой доехать до «Хромпика» минимум 5 минут, если с переездом все нормально, минуты две на то-сё, пока через проходную проедешь, найдешь нужный цех и злосчастную душевую — еще плюсом 5 минут набегает. Итого — 10-12 минут (а мы помним про смерть мозга с 5 минуты).
Сердце заработало. А голова — нет. И при полном отсутствии сознания, но с нормальным давлением и пульсом счастливые фельдшеры неотложки привезли мужичка к нам.
Все, что происходило в дальнейшем в течение недели можно назвать «абырвалг»: подкорка у Сереги (так звали мужика) восстановилась, а кора головного мозга — нет. И он без дополнительных дублей и грима был великолепен в образе Полиграфа Полиграфовича Шарикова, приглашая поминутно то всех напоить за свой счет водкой, то всех зарезать к чертовой матери.
А однажды выпутался из вязок и вынес напрочь дверь в палату вместе с косяками.
Сергея, конечно, лечили, головной мозг усиленно подпитывали, но 12 минут клинической смерти оптимизма никому не добавляли. К 10-му дню мужик вдруг успокоился и приобрел осмысленный взгляд. Но абсолютно ничего не помнил. Когда он стал безопасен и абсолютно неагрессивен, посадили мы рядом с ним его маму, которая две недели восстанавливала его воспоминания. Так что в итоге ушел от нас Серега своими ногами и с интеллектом среднего подростка.
Я не люблю, когда на приеме пациенты первые задают мне вопросы. Фамилии многих пациентов врачам тоже мало что говорят. Но спустя 5 месяцев в кабинет заглянул мужичок и еще до стандартных фраз с моей стороны «присаживайтесь», «давайте карточку» и «на что жалуетесь?», первый сказал: «Это я, кого в душевой Хромпика реанимировали». Глазам своим я не поверил: мужик восстановился, хорошо говорил, многое помнил и был снова хоть куда. То, что Серега вытащил счастливый лотерейный билет — это без сомнения: шансов выиграть в «Спортлото» было у него гораздо больше, чем выйти сухим из этой истории.
И кстати: никаких лабиринтов и лучей света он за эти 12 минут не видел. Я спрашивал.
Чем опасен обширный инфаркт? Тем, что за считанные минуты от начала приступа сердце может остановиться. И вот однажды, когда у обычного жителя нашего города сильно задавило в груди, он не стал ждать, «когда пройдет», и позвонил в скорую. «Скорая помощь» — она, конечно, быстро едет, но не по законам Джоан Роулинг — «светофоры, дороги, колеса — это все из мира маглов». Пока бригада «Скорой» поднималась в лифте, мужик успел умереть. Поднимается бригада в квартиру — там почти покойник, истерика и жуткий кипиш. Доктора быстро сориентировались и провели дефибрилляцию, после чего привезли пациента к нам, в кардиологическую реанимацию. Когда мужик очнулся, все вроде было вначале чинно и благородно: ни тебе судорог, выламывания дверей и прочих безобразий. Он просто очень вежливо спросил у медсестер: «Извините, пожалуйста, со мной был телефон. Вы не подскажете, где он сейчас? Я бы хотел позвонить и сказать, что у меня все хорошо».
На что дежурная смена ответила не менее культурно: «Не волнуйтесь, приходила ваша жена, она забрала телефон». Мужичок на время успокоился, лег в постель и ровно через 5 минут снова встал с постели и слово в слово повторил вопрос: «Извините, пожалуйста, со мной был телефон. Вы не подскажете, где он сейчас? Я бы хотел позвонить и сказать, что у меня все хорошо». Медсестры, естественно, не менее культурно ответили: «Не волнуйтесь, приходила ваша жена, она забрала телефон».
Каждые 5 минут диалог повторялся. На втором десятке однообразных вопросов и ответов Олеся — опытная медсестра реанимации — поняла, что еще немного и для персонала придется вызывать психбригаду. Поэтому она взяла лист бумаги и очень крупными буквами написала: «ТЕЛЕФОН У ЖЕНЫ», и приклеила бумагу на стеклянную перегородку около постели клиента. Мужичок каждые 5 минут вставал с постели с вопросом про телефон, делал пару шагов, упирался носом в приклеенное на стеклянную перегородку объявление. В голове у него щелкал невидимый тумблер, он ложился в постель — но ровно на 5 минут. Дальше карусель продолжалась. Более сотни раз. Но медсестры уже занимались своими делами, а с пациентом «работало» объявление, написанное Олесей. Закончилось все только утром.
Кстати: он тоже по «коридорам» не бегал и в «туннелях» не летал. У него спрашивали.
Однажды солнечным летним утром продавец автомагазина Виктор пришел на работу, улыбаясь в предчувствии вечера — обещал семье съездить на Верхний пруд покупаться.
Внезапно в груди молодого человека так сдавило, что он упал на корточки и не смог с них подняться. Памятуя рассказы про нитроглицерин, он дополз в поисках заветного препарата до припаркованной рядом машины, открыл аптечку. Но нитроглицерина там не было. На коленках выполз на дорогу, чтобы попросить нитроглицерин у любого водителя. В этот момент силы покинули главного героя — и он потерял сознание. Первой машиной, которая остановилась перед лежащим поперек дороги человеком, оказалась бригада интенсивной терапии во главе с самым опытным врачом станции «Скорой помощи» — Сергеем Ивановичем. Сергей Иванович не стал тратить время на обязательные по протоколу исследования, а включил мигалку, довез пациента в приемный покой терапии, где, уже предупрежденный по радиосвязи, ожидал кардиолог-реаниматолог. Как только носилки с пациентом занесли в приемный покой, сердце Виктора остановилось. Но уже через 30 секунд было запущено дефибриллятором в руках опытного кардиолога. После этого сердце пациента останавливалось еще трижды. Поняв, что в этом соревновании ей противостоит серьезный противник, старуха с косой быстро ретировалась. Пациент же через минуту после четвертой реанимации открыл глаза и спросил у дежурного врача: «Что со мной было?». И ни слова про «коридоры», «туннели» и «лучи света». А Виктору диагностировали обширный инфаркт, провели успешный тромболизис, затем поставили стент в коронарную артерию, и все у него сейчас хорошо. Прошло 5 лет. Он занимается морепродуктами. И первая партия икры — она непременно в кардиологию.
*